Член Президиума, академик МАМ, кандидат экономических наук, доцент И.В. Белянина и кандидат экономических наук, доцент Н.А. Долганова в статье, специально подготовленной для нашего сайта говорят о взаимосвязи экономических и психологических аспектов пенсионной реформы
Не затрагивая не переставших быть актуальными дискуссионных вопросов о преимуществах и проблемах солидарной пенсионной системы, реализуемой в нашей стране, остановимся на наиболее значимых, по нашему мнению, экономических и психологических аспектах последних решений в области пенсионного обеспечения.
В медиа-пространстве давно шла подготовка населения к обоснованию мысли о необходимости увеличения пенсионного возраста с разной аргументацией (демографические проблемы, рост бюджетного дотирования и другие), но озвучен был резкий и наиболее жесткий и вариант изменений в системе пенсионного обеспечения. Президентские поправки несколько смягчили первоначальный вариант предложений, однако, декларируемые бюджетные приобретения от увеличения пенсионного возраста, сочетающиеся с ростом пенсионных выплат, стали невозможными в принципе, что подтверждается соответствующими расчетами. Таким образом, основная целевая установка Минфина — прекращение и даже сокращение бюджетного дотирования пенсионного фонда оказалась под большим вопросом.
Но если потоки денежных средств для обеспечения пенсионных выплат по новым возрастным форматам прогнозируются, альтернативные варианты рассматриваются, то давление на рынок труда и последствия этого давления на все сферы жизни общества особо не просчитаны. По крайней мере серьезных данных об исследованиях и расчетах изменений на рынке труда и последующих за этим экономических процессов недостаточно.
Совершенно очевидно, что «защищенный» персонал пенсионного и предпенсионного возраста будет «давить» на рынок труда, определенным образом вытесняя или сдерживая движение и рост молодежи и средних возрастных групп. Логично прогнозируется и рост неплодотворной конкуренции между возрастными группами. Уже сейчас 45 лет в значительной мере — возраст фактического отсечения от работы. Чтобы в этом убедится достаточно почитать объявления потенциальных работодателей.
Выиграть конкуренцию у молодежи несостоявшиеся пенсионеры вряд ли смогут, но новый расклад существенно повлияет на распределение фонда оплаты труда. Снизятся доходы молодежи, а ведь именно молодежь — самый активный участник, по сути, драйвер, рынка потребления, что неизбежно приведет к сжатию рынка потребления со всеми вытекающими последствиями для производства.
Структура и динамика доходов, структура и динамика потребления коррелируют, а далее по цепочке – производство, налоги, бюджет, качество жизни.
Как известно, Государственной думой РФ в июле 2018 году была ратифицирована конвенция №102 МОТ, устанавливающая 40% уровень пенсий от средней заработной платы. Не вступая в дискуссии по поводу методики расчетов средней заработной платы (в методике ОЭСР алгоритм расчета простой: фонд заработной платы страны, делится на число занятых — и от результата берется 40%), следует отметить, что выдержать эти параметры можно, если:
— существенно вырастет производительность труда (автоматизация, роботизация, цифровизация)
— сократится размер средней заработной платы.
Но первое очевидно приводит к высвобождению трудовых ресурсов, а второе – помимо экономических последствий, к росту недовольства населения. Конечно, если майские указы президента будут выполнены, то потребность в рабочей силе должна существенно возрасти. К росту доходов может привести рост производительности труда, декларированный еще в «Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года»(Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года), но до сих пор не реализованный на практике. Ключевые показатели в этом и других программных документах обозначены, но не достигнуты, а новые пенсионные реалии повлекут серьезные изменения на рынке труда, потребления, в финансовой сфере.
Роль государства в реформировании и регулировании процессов на рынке труда, в системе пенсионного обеспечения, структурной перестройки экономики является основной, поскольку именно на этом уровне управления создаются рамочные условия функционирования социально-экономической системы. Однако меры правительства по решению задач экономического развития и пенсионного обеспечения аморфны. Базовые цели Минфина и Министерства экономического развития четко обозначены, но между собой не согласуются.
Правильные цели и задачи не согласованы, а меры по преодолению разбалансированности структуры общественного производства и структуры рынка труда (а это макроэкономическая задача) в сложный период перехода к инновационной модели экономики не обозначены. Проблемы пенсионного обеспечения и пенсионной реформы вырваны из контекста важнейшей проблемы макроэкономического развития
В результате декларируемые планы и программы действий не конкретизируют общих положений и не определяют способов решения поставленных задач пенсионной реформы. Вопросы: где, как, за счет чего, будут найдены средства для 40% уровня пенсионного обеспечения и роста пенсий остаются, к сожалению, риторическими. Опять складывается многократно повторяющаяся ситуация: есть задачи, даже цифровые целевые установки рассчитаны, но нет четкого механизма их достижения. Нет системного, комплексного подхода к изучению последствий действий властей на совокупность социально-экономических процессов. Между тем ставки очень высоки, поскольку в узел стянуты проблемы всех возрастных групп населения и экономического развития в целом.
Еще один важнейший аспект пенсионной реформы слабо отражен на дискуссионных площадках и не учтен авторами реформы. Речь идет о психологических аспектах, видимых и имеющих, к сожалению, уже сейчас негативные формы проявления, причем речь идет не о разовых акциях недовольства, а о системных, глубинных социально-психологических процессах.
В наши задачи не входит оценка качества проведенных различными структурами и организациями исследований о социальных процессах и явлениях общественного развития и мнения, но и игнорировать полученные результаты непродуктивно, поскольку их изучение дает возможность улавливать контуры многих изменений. Так, по данным ВЦИОМ, несмотря на рост индекса социального самочувствия в 2018 г. по сравнению с 2017 г. (он увеличился на 3 пункта) произошли существенные изменения тех индексов, которые дают представление об отношении к перспективам развития личности и общества. Так индекс социального оптимизма за этот же период снизился на 23 пункта – с 63 в 2017 до 40 пунктов в 2018 году. А именно этот показатель в первую очередь говорит об отношении населения к будущему. На 16 пунктов снизилось значение индекса оценок экономической ситуации в стране (с 43 п. в 2018 г. и 59 п. в 2017 г.). Это уже конкретное снижение доверия к экономической политике в целом, и затрагивающих всех реформ в сфере пенсионного обеспечения.
Тревогу вызывает отношение всех групп населения, но прежде всего отношение молодежи, чья трудовая деятельность должна формировать будущие социально-экономические эффекты развития страны и улучшать качество жизни.
Предпенсионные группы населения усиленно подсчитывают период отсрочки пенсии и ожидаемого роста дохода. Молодежь в значительной ее части не особенно доверяла правительству и до пенсионных зигзагов, а увеличение лага пенсионных ожиданий для нее не так чувствительно, но позволяет им, мягко говоря, иронично относиться к принятым решениям. Но крайне негативным является неизбежное усиление недоверия к власти в целом. Поскольку правительству свойственны реактивные действия на происходящее, а усиление недоверия измерить трудно, оценить его последствия многократно сложнее, то и меры не принимаются и, кажется, складывающаяся ситуация даже не рассматривается как объект, заслуживающий обсуждения. Когда не только от студенческой молодежи, но и от достигших весьма солидных успехов представителей группы 30-ти летних, мы слышим о неверии в стабильность и отрицании доверия к государству, это чрезвычайно тревожный симптом. Анекдотичное предложение путешествовать пенсионерам на 1000 руб. увеличения пенсии – это не просто предмет стёба для молодежи и недоумения для пенсионеров, но свидетельство оторванности чиновников от реальной жизни. А следом возникают небезосновательные сомнения в их профессионализме, поскольку оторванность макроэкономического понимания социально-экономических процессов от реальной жизни общества усиливают это самое недоверие. Каковы будут их действия? Вопрос во многом риторический, но предположения допустимы: выезд из страны, активный поиск работы в зарубежных компаниях в России и за ее пределами, актуальными остаются проблемы разбалансированности интересов в системе «работодатель — персонал». Разве стратегия развития страны ориентирована на такого рода перспективы?
