Представляем вашему вниманию интервью академика Международной Академии менеджмента, генерального директора группы компаний «Русское Золото», председателя Контрольно-ревизионной комиссии Российского Союза промышленников и предпринимателей (РСПП), к.э.н., доктора экономики и менеджмента, Евгении Богатовой для Информационного агентства «Федеральная служба новостей»
Источник: https://federalnews24.ru/konfrontacziya-v-usloviyah-neopredelyonnosti/
Интервью нашего специального корреспондента Черенкова Сергея Владимировича с Богатовой Евгенией Роменовной, генеральным директором группы компаний «Русское Золото», Председателем контрольно-ревизионной комиссии РСПП, академиком Международной Академии менеджмента
Добрый день, уважаемая Евгения Роменовна! Прежде всего, позвольте мне от имени мужской половины наших читателей и от меня лично поздравить Вас и всех женщин в Вашем лице с прекрасным праздником 8 марта и пожелать Вам всех-всех благ в этой жизни! Извините, что чуть позже, но так у нас по времени выпала с Вами встреча.
Евгения Роменовна, практически с прошлого четверга мы наблюдаем сначала ускорение снижения, а потом и вовсе обвал цен на нефтяном рынке, а дальше, как говорится, по ухабам да по кочкам! Сделки ОПЕК+ о продлении соглашения о снижении добычи нефти не получилось, и это стало толчком к обвалу.
А Вы в нашем предыдущем интервью высказывали надежду на то, что сделка все-таки состоится. Что Вы теперь думаете по этому вопросу, что Вы в своем прогнозе недоучли? И кто виноват, и что делать?
Сергей Владимирович, благодарю Вас за поздравление!
Да, судя по всему, нормального разговора и взвешенного решения по продлению сделки во время встречи ОПЕК и ОПЕК+ не состоялось. В разговоре с Вами на прошлой неделе я высказывала надежду на компромиссное решение – продлить сделку, но не так круто снижать добычу, как предлагала Саудовская Аравия — исходя из понятной логики. В ситуации, когда мировые пропорции и так нарушены и, видимо, и дальше будут нарушаться из-за страха перед распространением коронавируса, очень странно добавлять еще сильнейший фактор паники – неопределенность на рынке нефти. И вполне возможен был компромисс. Но тут столкнулись жесткие позиции Саудовской Аравии – или сокращаем, или никак, и России – никакого дополнительного сокращения. Разговора, судя по всему, не получилось.
Так что в своем предположении о возможном компромиссе в ходе переговоров 5-6 марта я недоучла возможность столкновения жестких позиций и амбиций, готовность сторон быть жесткими без особого учета характера текущего момента, их готовность сделать ставки на передел рынка.
Евгения Роменовна, Вы считаете, что позиции сторон были, мягко говоря, неправильными? Или позиция российской стороны была недальновидной, не учитывала последствия, которые могут возникнуть в случае отсутствия договоренностей? Неужели в таком черезвычайном вопросе нельзя было просчитать риски, или как всегда на русский «авось»…авось пронесет?
Я думаю, что речь идет не о правильности или неправильности позиций сторон. У каждой стороны есть своя логика и свое обоснование. Речь о разнице в этих позициях и о нежелании сторон идти на компромисс. Позиции действительно разные, и их разность проявилась не на этих переговорах, а задолго до них. Саудовская Аравия уже несколько месяцев как сформулировала свое предложение о сокращении добычи на 1,5 млн. барреля в день, 1 млн. из которых должен был приходиться на страны ОПЕК, а 0,5 млн. – на страны – не члены ОПЕК. Позицию России в этом вопросе можно достаточно четко увидеть из комментариев представителей Роснефти после провала переговоров. Согласно этим комментариям, весь период действия с 2017 года соглашения ОПЕК+ о сокращении добычи нефти показал невыгодность такого соглашения для России. В комментариях подчеркивалось, что в этот период Россия последовательно теряла долю на мировом рынке нефти (и Саудовская Аравия, кстати, тоже), а производители сланцевой нефти, прежде всего США, последовательно увеличивали свою долю и занимали рынки. И удавалось им это делать прежде всего благодаря соглашению ОПЕК+, так как в результате сдерживания предложения на рынке цена на нефть была достаточной для того, чтобы эти производители сланцевой нефти не только возмещали свою относительно высокую себестоимость производства, но и зарабатывали прибыль. В комментариях четко прослеживается позиция: у нас хорошая ресурсная база, и нам ее надо монетизировать, а это значит, в том числе, выводить на рынок нефть с новых осваиваемых месторождений.
Кто бы сомневался, что Америке это в первую очередь на руку, да и звучит это очень логично, как Вы думаете?
По-своему логично, но довольно эмоционально и как-то односторонне — как будто остальные участники рынка будут сидеть и ждать, когда российские компании будут расширять свое присутствие на рынках. Так же логично, хотя и прагматичнее, звучат и комментарии со стороны одной из крупнейших нефтедобывающих компаний России – Лукойла. И их суть в том, что при отсутствии соглашения о координации добычи и предложения на мировом рынке в условиях вялого и даже падающего спроса цена на нефть будет снижаться быстрее, и Россия будет дополнительно терять большие деньги.
Что касается Вашего замечания про Америку, то я не думаю, что ей, как Вы выразились, на руку полный срыв сделки. США, как крупнейшей экономике-потребительнице нефти и лидирующему производителю нефти, не нужна совсем низкая цена, нужен баланс между доходностью производства нефти и стимулами для всей остальной экономики.
Евгения Роменовна, ну и чья же здесь логика более обоснована? Арабские Эмираты не трясёт как нас, ведь вся наша экономика держится на цене барреля нефти, и я уверен, что это никаким боком не отразится на уровне жизни их граждан, в отличие от наших!
Судя по всему, рынок больше всего поверил в логику Саудовской Аравии, которую она предъявила миру сразу после завершения встречи ОПЕК+, очень резко и эмоционально отреагировав на провал переговоров. Практически сразу же заявили о том, что быстро нарастят добычу нефти и будут продавать нефть с существенным дисконтом, разным для Европы, Азии и США, но с дисконтом. И все котировки покатились вниз. А буквально на днях к их решению нарастить добычу присоединились и другие арабские страны.
Что касается устойчивости экономики Саудовской Аравии к низкой цене на нефть, то я не разделяю Вашей уверенности, что в этом вопросе все так прекрасно. В этой стране как раз практически все держится на цене барреля. Несмотря на то, что несколько лет назад наследный принц провозгласил курс страны на максимальное снижение зависимости от нефти, далеко продвинуться в этом вопросе Саудовской Аравии не удалось, и используя Вашу терминологию, длительный период низких цен на нефть вполне им может «выйти боком».
Главное, нельзя забывать, что доходы от нефти в основных нефтедобывающих странах формируют существенную долю доходов государственных финансов, поэтому снижение цены на нефть без адекватной замены доходов от нее доходами от других источников обескровливает государственные финансы. Это применимо и к Саудовской Аравии, между прочим.
Вот сейчас я опять хочу задать вам каверзный вопрос как эксперту: ну и как эту ситуацию можно назвать? И самое интересное: как Вы думаете, как долго продержится ситуация низких цен на нефть?
Ту ситуацию, которая происходит на рынке сейчас, политики и экономисты уже впрямую называют нефтяной войной, войной нервов и возможностей. С учетом возможной гонки увеличения добычи и предложения и ценового демпинга, если не удастся как-то согласовывать действия, цена на нефть после первых шоков может колебаться уже не вокруг отметки 60 долларов за баррель, а гораздо ниже 50 и даже 40. Точные прогнозы я не берусь давать, так как и помимо только самих ценовых пропорций еще много факторов действует – и тот же коронавирус, распространение которого Всемирная организация здравоохранения уже назвала на днях пандемией, и общее, не зависящее от коронавируса, замедление мировой экономики, которое наблюдалось весь прошлый год, и т.п.
Однако мне все-таки хочется надеяться, что померявшись мускулами, те, кто принимает решения по нефти, начнут договариваться. Кое-какие признаки этого есть.
Правильно ли я понимаю, Евгения Роменовна, Вы считаете, что низкие мировые цены особо никому не выгодны? Хотя, мне, как обывателю, чисто логически понятно, что чем ниже цена нефти, тем должна быть ниже цена бензина, продукции нефтехимии и её составляющих. У нас же ничего не понижается, кроме курса рубля.
На этот вопрос трудно дать однозначный ответ. Вообще говоря, более низкие цены на нефть должны быть выгодны потребителям: топливо, сырье для нефтепереработки, нефтехимии становится дешевле, соответственно, ниже цена на топливо, пластики и т.п. Но такой эффект не напрямую проявляется, а с учетом того, как ведет себя национальная валюта, какие налоги и прочие платежи включены в цену продуктов нефтепереработки. В Европе и США потребители практически сразу чувствуют уменьшение цены на бензин по мере понижения цены на нефть. А в России цена на бензин в рублях при этом может и расти, так как уровень этой цены зависит от других факторов. Некоторые аналитики, просчитывая структуру цены на бензин, приходят к выводу, что на сырье (нефть) в этой структуре приходится менее 10%. А курс национальной валюты, в свою очередь, зависит не только от мировых цен на основные товары и фондовых индексов, а и от кредитно-денежной политики и финансов конкретной страны.
Понятно, что производителям нефти, низкие цены на нефть менее выгодны, чем высокие, хотя в результате низких цен через какое-то время может оживиться спрос – почему не покупать, если подешевело? Соответственно, можно будет продавать больше, зарабатывая не на норме прибыли, а на ее массе. Но этот период нужно пережить, сокращая, например, непроизводительные расходы нефтяных компаний.
Евгения Роменовна, уважаемая, но нас трясёт сейчас гораздо сильнее чем их, и мы каждый день теряем десятки, если не сотни миллиардов долларов. Может всё-таки это действительно , так сказать, дружеская помощь для США с их сланцевой нефтью, со стороны Саудовской Аравии?
А в чем помощь-то? Компании США, занимающиеся сланцевой нефтью, в условиях падения цены на нефть несут убытки, цены на акции и долговые инструменты на фондовом рынке США идут вниз, рынок лихорадит. Так что помощи я здесь никакой не вижу.
Другое дело, что механизмы американской экономики позволяют ей относительно быстро приспосабливаться к внешним шокам.
У нас уже общим местом стало говорить о высокой себестоимости добычи сланцевой нефти, тем самым подчеркивая, что относительно низкие цены на нефть (ниже 50-60 долларов за баррель) выбивают почву из-под ног у американских игроков этого сегмента. Это действительно так, но нельзя забывать, что технологии добычи сланцевой нефти постоянно совершенствуются, законсервированные установки можно быстро расконсервировать, так что сокращение добычи не так фатально, как на действующих скважинах традиционной нефти. Кроме того, в сегмент добычи сланцевой нефти в последние годы вступили и гиганты нефтяного бизнеса, которые могут рассчитывать на прямую поддержку государства. США пока являются пусть и крупнейшим производителем нефти в мире, но основную часть ее все-таки потребляют сами, а экспорт остатка (в последние годы примерно 30% всей производимой нефти) перекрывают импортом других сортов. Пока США в основном все-таки нетто-импортер, и в условиях снижающихся цен на нефть хоть и несут убытки, но могут замещать выпадающую собственную нефть подешевевшим сырьем из-за рубежа
Евгения Роменовна, Вы упомянули ранее про сложности для государственных финансов при падающей цене на нефть. Это ведь и для России справедливо в первую, опять-таки, очередь, разве не так? Как, на Ваш взгляд, с этим справляются наши финансовые власти, и справятся ли, и в какие сроки?
Мы видим, что обвал цен на нефть повлек за собой и обвал других фондовых котировок – акций, облигаций, производных инструментов. Рубль упал существенно относительно доллара и евро. На этом фоне я обращаю внимание на то, что Центробанк РФ начал со вторника 10 марта продажу валюты в рамках так называемого бюджетного правила. Коротко суть этого правила, если не вдаваться в детали – при цене на нефть выше 42 долларов избыток валюты скупается Центробанком как агентом Минфина для зачисления в Фонд национального благосостояния (ФНБ), а при цене ниже этого уровня Центробанк продает валюту на внутреннем валютном рынке.
Учитывая ситуацию на валютном рынке, Центробанк заявил также о включении и других инструментов «тонкой настройки» — это и определение коридора допустимых колебаний курса во время торгов, и аукционы РЕПО ( продажа валюты с последующим обратным выкупом) и др. инструменты, уже неоднократно опробованные Центробанком в прежних сложных рыночных ситуациях. Россия за последние 20 лет уже не первый раз переживает резкое падение курса рубля и внешние шоки, определенный опыт по стабилизации ситуации в этих условиях у наших монетарных и финансовых властей накоплен.
Ситуации на валютном рынке, на мой взгляд, в конце марта может немного помочь и рост спроса на рубли в связи с наступлением периода уплаты налогов – НДС, налога на прибыль за 2019 год, налога на имущество компаний.
Евгения Роменовна, вот Вы сейчас сказали, что в конце марта, может немного помочь спрос на рубли. А мне кажется, что это крохи. Уже и очевидно, что дальше, как говорится, пошло-поехало: с простых граждан налоги, НДС, повышение цен, и всё это из наших карманов. Есть ли хоть что-то обнадёживающее , как Вы считаете?
На фоне обесценения рубля и низких нефтяных цен и Минфин, и Минэкономразвития выступают с заявлениями о том, что накопленные в ФНБ средства позволят исполнять обязательства бюджета в течение 6-10 лет даже при цене около 30 долларов за баррель нефти. Кроме того, имеются и средства на текущих бюджетных счетах, которые используются Минфином в критической ситуации. Даже радостно становится от того, что не полностью пока осваиваются средства, выделенные на национальные проекты – может, придется делать определенные «рокировочки», если сложная ситуация затянется.
Вообще, если говорить о финансовом положение России сейчас, то она лучше, чем перед кризисом 2008 года. Формат нашего разговора не позволяет детально этот вопрос осветить, поэтому обращу Ваше внимание только на один фактор – качество международных резервов РФ. Если по количеству размер этих резервов примерно одинаков – что в августе 2008 года, что в марте 2020 года, то по структуре отличается. К 2020 г. часть резервов в валюте, прежде всего в долларах, была переведена в монетарное золото, и доля золота составила около 20% в общей сумме резервов против 2% в 2008 году. А мировые цены на золото в текущей рыночной панике растут, инвесторы рассматривают его как надежную гавань.
Но я повторю еще раз — все-таки надеюсь, что в полное безумие нефтяной войны мир не скатится. Думаю, что арабское наступление на мировой рынок натолкнется на сопротивление. США уже заявили, что могут инициировать антидемпинговое расследование по действиям Сааудовской Аравии. Правда, и по действиям России тоже. Хотя Россия в этом вопросе двойственное положение имеет: с одной стороны, не рассчитывали, наверное, что позиция по сделке ОПЕК+ вызовет такой ассимитричный ответ со стороны Саудовской Аравии и других арабских стран, а с другой стороны, и пожинает негативные последствия таких действий.
Евгения Роменовна, мне кажется, что эта старая и вредная тётка, по имени «инфляция» , простите меня за мой художественный образ, будет нас трясти теперь, как грушу, и нашему малому и среднему бизнесу придется ох как не сладко. Какова всё же, по-вашему, сейчас текущая ситуация, как Вы её оцениваете?
Текущая ситуация такова, что и «тонкая настройка» происходит на уровне курса рубля, далекого от прежних стабильных 63 рублей за доллар и 70 рублей за евро, и ситуация с низкими нефтяными и прочими фондовыми котировками может продлится неопределенно долго. И не только из-за нефтяной конфронтации, а и из-за изоляционистской ситуации под влиянием коронавируса. А это, хотим мы или не хотим, но и рост инфляционных тенденций, и уменьшение доходов бюджета, и снижение и без того низкой деловой активности, и падение реальных доходов населения. Пока совсем панических прогнозов официальные власти не делают, но будет, безусловно, сложно — и бизнесу, и населению.
Вот именно,что мы-то как раз , этого никак не хотим, но вот эти малоутешительные термины… уменьшение, снижение, падение, как-то не вселяют надежду на наше светлое будущее. Ещё этот злосчастный коронавирус! Как вы думаете, будут хоть какие-то в ближайшее время заявления от наших государственных мужей?
Государственные мужи уже сейчас много чего заявляют, в целом оценивая ситуацию как контролируемую. Сообщают в то же время нам, на какие товары и услуги следует ожидать роста цен. Надеюсь, ломают сейчас голову – что можно сделать, чтобы в таких условиях поддерживать и стимулировать деловую активность? Не спишешь же все на коронавирус и на происки арабских стран. И не успокоишь только уверенными заявлениями. Потери все-таки надо оптимизировать. Думаю, смогу Вам немного подробнее рассказать об их планах на следующей неделе.
Спасибо Вам большое, уважаемая Евгения Роменовна, надеюсь, что мы продолжим наш разговор на следующей неделе.