Обзор резонансного судебного акта
Старшим партнером МЮК «Кучеров и партнеры» Кучеровым Александром Викторовичем (профиль на нашем сайте) проведено исследование принятого 13 февраля 2024 года Определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (в составе судей Верховного суда РФ: Чучунова Н.С., Хатыпова Р.А., Якимов А.А.) по результатам рассмотрения кассационной жалобы по делу № А40-111577/2022.
Представленное определение суда кассационной инстанции представляет научный и практический интерес для юридического сообщества.
Как следует из опубликованного Определения суда, между Обществом (заказчик) и Компанией (исполнитель) заключен договор на оказание консультационных услуг, в том числе по разработке методики списания товарных потерь, не принятых заказчиком для целей расчета налога на прибыль.
Принимая в своей коммерческой деятельности указанную разработанную Компанией методику, Обществу налоговым органом был доначислен налога на добавленную стоимость доначислено из-за неправомерного, по мнению налогового органа и решения Арбитражного суда Новосибирской области от 21.01.2020 по делу № А45-21326/2019, учета товарных потерь по недостачам, возникшим в результате хищений, при неподтвержденности факта отсутствия виновных лиц.
Общество, посчитав, что Компанией оказаны услуги ненадлежащего качества, обратилось в суд с иском, в котором просит возместить убытки, связанные с возмещением стоимости консультационных услуг, штрафами и пени за несвоевременную уплату налогов на прибыль и добавленную стоимость.
Судами трех инстанций (первая, апелляционная и «первая» кассационная инстанции), вынесено решение об отказе в удовлетворении требований Общества в виду недоказанности необходимой совокупности условий для взыскания убытков. В судебных актах указных инстанций отмечено, что в Договоре оказания консультационных услуг имеется оговорка о том, что исполнитель не принимает на себя каких-либо управленческих обязанностей в связи с услугами, исполнитель не принимает на себя ответственность за использование или внедрение результатов услуг, а заказчик назначает уполномоченное лицо, обладающее необходимой квалификацией, которое будет курировать оказание услуг. Заказчик отвечает за принятие всех управленческих решений, связанных с услугами, использование и внедрение результатов услуг, а также установления соответствия оказанных услуг поставленным заказчиком целям.
Суды также установили, что при списании недостачи товаров Общества, при факте хищения товаров на торговых площадках, Общество самостоятельно принимает управленческие решения, а следовательно упомянутая оговорка, ограничивающая ответственность Компании, подлежит применению при разрешении иска Общества.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного суда РФ не согласилась с выводами судов нижестоящих инстанций, указав, что при проверке наличия оснований для привлечения консультанта к имущественной ответственности следует установить, являются ли убытки Общества результатом непрофессионализма сотрудника Компании, то есть вызваны отсутствием у последнего тех знаний и умений, которыми обычно обладают другие представители его профессии, находящиеся в аналогичном положении и (или) не проявлением разумности и осмотрительности при использовании своих знаний, свойственной для соответствующей сферы деятельности
При этом суд отметил, что необходимая при исполнении договора степень заботливости и профессионализма консультанта не может быть одинаковой для исполнителя, квалификация и опыт которого соответствуют ординарной степени навыков и умений, и для консультанта, позиционирующего себя в качестве профессионала высокой квалификации, имеющего опыт решения сложных задач, стоимость услуг которого, в связи с этим, как правило, является более высокой. Стоит учитывать, что если необходимые знания и умения не были применены высокопрофессиональным консультантом, то принципу справедливости (пункт 5 статьи 393 ГК РФ) не будет отвечать применение к такому лицу пониженного стандарта качества оказываемых им услуг для целей определения меры его имущественной ответственности.
При оценки существенного значения применения вышеуказанной оговорки, суд указал, что свобода умышленного нарушения обязательства лишала бы обязательство силы, что противоречит самому существу понятия обязательства. Наделение должника возможностью не отвечать за умышленное нарушение позволяет ему по своему усмотрению решать, исполнять ли ему обязательство или нет, что явно нарушает баланс интересов участников правоотношений. В связи с этим исполнитель по договору возмездного оказания услуг не вправе ссылаться на оговорку об исключении или ограничении ответственности, если выполненные им действия или осуществленная им деятельность были столь упречными (непрофессиональными), что затронули само существо исполняемого обязательства и лишили полезного смысла заключение договора для заказчика, например, если разработанная консультантом методика оказалась заведомо непригодной.
Резюмируя, судебная коллегия отметила, что профессиональному консультанту, позиционирующему себя в качестве обладателя большого опыта и умений в сфере налогообложения, должно быть ясным, что в основе проблемы налогового учета недостач товаров при ведении торговой деятельности лежит сложность разделения двух групп ситуаций: хищениями товаров со стороны покупателей и иных лиц или скрытая реализация товаров без налогообложения, что в свою очередь предопределяет внимание налоговых органов к полноте документального подтверждения недостач.
Отправляя дело на новое разбирательство в суд первой инстанции, коллегия судей определила необходимым установить, явилось ли доначисление налоговых платежей Обществу следствием заведомой упречности Методики, разработанной Компанией, либо причиной возникновения претензий налогового органа явилось неправильное применение Методики самим налогоплательщиком, что не исключает возможность суда прийти к выводу о том, что возникновение неблагоприятных последствий у заказчика обусловлено несколькими причинами одновременно, что будет в свою очередь свидетельствовать о наличии или отсутствии вины Компании в вопросе доначисления налога на прибыль и добавленную стоимость.
Для юридического сообщества указанная позиция Верховного суда РФ вызывает особой интерес ввиду установления уровня квалификации консультанта при оказании соответствующих юридических услуг, а также ввело необходимость оценки упречности (непрофессиональности) консультаций.
Вместе с тем, в России в настоящее время отсутствует закрепленный регламент, стандарт или методика оценки профессионального уровня практикующего юриста. Возможно, эта проблематика будет разрешена путем принятия профессионального стандарта, либо будет создана сертификация/аккредитация юристов по отраслям права/видам услуг.
В любом случае, указанное Определение суда является для нас, юристов, неким сигналом для проведения реформ в бизнес-сообществе, обязывающих определить критерии качества оказываемых юридических услуг.
Однако, выражая свое личное мнение, отмечу, что установление градации «профессионализма» юриста – утопия. В законодательных актах, актуальных в настоящее время, присутствует презумпция надлежащей профессиональной квалификации юриста, по факту получения соответствующего высшего образования. При этом, ученая степень, как один из возможных признаков «повышающего коэффициента» степени качества оказываемых услуг – ложный подход ввиду того, что лицо, защитившее диссертацию по узконаправленной юридической проблематики, вполне может быть непрофессионалам в отраслях права, не затронутой научным трудом. Количество судебных споров и участия в надзорных мероприятиях, а также срок опыта юриста, — слишком не конкретизированный показатель профессионализма, поскольку большинство специалистов юридических департаментов бюджетных организаций осуществляют, по большей степени, однотипную и рутинную правовую работу, не предоставляющей научного или практического интереса в юриспруденции, при этом имеют значительные сроки трудового стажа и информаций об участии в судебных заседаниях.
Скорее всего, указанный судебный акт обоснован оценочным суждением судей кассационной инстанции о чрезмерности стоимости консультационных услуг, что в свою очередь порождает эффект обманутого ожидания.
На мой взгляд, суду первой инстанции при повторном рассмотрении дела будет затруднительно и/или невозможно отследить фактические обстоятельства безупречного соблюдения Обществом рекомендаций и методики, разработанной Компанией, равно как и качественность самой методики, поскольку указанный продукт консультационной услуги носит индивидуальный характер и основан на той информации, которую представил сам Заказчик, что в свою очередь может существенно отличаться от фактического положения дел в предприятии Общества.
Вместе с тем, принцип правовой определенности предполагает наличие у судебного решения свойств неопровержимости и исключительности. Можно ли утверждать, что указанный судебный акт позволит установить неопровержимые обстоятельства воли Общества при применении методики Компании в своей коммерческой деятельности спустя 9 лет, после заключения Договора оказания услуг? Наверное нет, но в любом случае за этим делом интересно будет наблюдать.
